Владивосток такой Владивосток! Валентин Ревука

25.09.2013 18:41

В солнечную и ветреную среду в проекте «Владивосток такой Владивосток!» на Примпогоде городской романтик…

Кто? Валентин Ревука, менеджер по продажам. Живет во Владивостоке с рождения.

Для меня было открытием, когда я понял, что действительно люблю этот город. Лет до 18 я был уверен, что, как только я окончу университет или раньше, если появится любая возможность, я с концами уеду из Владивостока. А потом я поймал себя на мысли, что я отсюда не уеду. Мне здесь жутко нравится, я люблю все эти бесконечные закоулки, подъемы, спуски и даже эти разбитые дороги.

Осознание пришло, кажется, на крыше отеля Hyundai. Мы сидели там с друзьями, и в голове просто вспыхнуло — я тут надолго.

Я хотел уехать в мегаполис, с миллионным населением, с кипящей жизнью, бесконечными дорогами, меня всегда привлекали большие муравейники. Мне и сейчас это нравится, но я вижу владивостокское безумие жизни, и здесь оно свое, родное.

Я не понимаю, как можно жить в морском городе и не любить море, не купаться.

На островах мне нравится девственная природа, чистое море, но туда неудобно добираться. Я туда езжу скорее из-за компании, нежели из-за моего желания. Меня устраивает и Шамора.

Любимое время года — это так же странно, как сравнивать этот город с другими. У каждого времени года есть свой шарм: зимой — снега, осенью — красные листья, летом — море, весной — зеленеющие деревья и появляющиеся у всех кафе террасы.

Не могу сказать, что у меня есть самое любимое место в городе. У нас сейчас столько всего открылось, что не успеваешь везде ходить. Проще сказать, чего не хватает — нормального бара, где будет негромко играть рок-н-ролл и не будет толп пьяных школьников, где можно будет просто посидеть и поговорить. Во многих американских сериалах есть такие заведения, куда герои приходят поболтать — такого места жутко не хватает.

Я люблю каждый сквер во Владивостоке. Наши улицы, хотя и у них есть свое обаяние, не располагают к долгим прогулкам, а в скверах хорошо гулять — там более-менее тихо, они красиво построены, там есть лавочки, мне они очень нравятся.

С набережной у меня связано огромное количество воспоминаний. Я не понимаю людей, не важно, местные они или приезжие, которые говорят: «Ой, да я на набережной тысячу раз был…». Я помню старую набережную, когда она еще была вся разбитая, она была намного хуже, и по оснащению, и по освещению, и водку с пивом там продавали. Но там все равно можно было купить мороженое, сесть на полуразрушенный пирс и качать ногами. А теперь там, конечно, стало приятнее гулять, но часть меня все равно зудит, жалеет о том, что было раньше.

Набережная! С одной стороны море, с другой — человек, с которым интересно. Что еще надо?

Для меня большая часть Владивостока все еще терра инкогнита. Только последние года полтора я стал запоминать улицы и расположение домов. Я составляю свою карту города.

Не могу сказать, что не знаю историю нашего края. Но это скорее общие знания, меня больше волнует нынешнее, чем прошлое. Я знаю, как был основан Владивосток, как он разрастался, какие в городе были кризисы.

Отдельный пункт моего уважения к Владивостоку и его жителям — это бунт правого руля, когда наш ОМОН отказался нас разгонять. Для меня это такой бальзам на душу — осознание того, что наша на тот момент еще милиция поддерживала жителей.

Что-то убрать из города — и это уже будет другой Владивосток, которого я не знаю.

По рассказам тех, кто не бывает на Жигура — это один из самых криминальных районов. Это смешно слышать. Я там всю жизнь прожил, и либо мне так повезло, что меня криминал всегда обходит стороной, либо его там все-таки нет.

Мне нравятся владивостокские ливни. Когда за окном буйствует стихия, я могу выйти на улицу без зонта. Когда чувствуешь капли дождя, которые лупят, лупят — заряжаешься природной энергией.

Давно-давно эти фенечки на руках имели значение — их было много, они были похуже качеством, некоторые были подарены. А сейчас это привычка, я чувствую себя раздетым без этих штучек. Это что-то из области бессознательного, я не могу описать, зачем они мне нужны.

Единственное, чему я уделяю пару часов каждый день, — книги. Я читаю довольно бессистемно, последняя книга — «Цветы для Элджернона» Дэниэла Киза. Я не боюсь объемных произведений, но меня больше привлекают небольшие книжечки — ты ее прочитал, осознал и отлично. Я люблю бумажные книги, заказываю их с Озона. Я выбираю их интуитивно и из отсылок в тех книгах, которые я читаю.

Я учусь на психолога в ДВФУ. Когда я поступал, мне казалось, что это одна из лучших профессий, потому что она дарит тебе огромные возможности, уникальные знания, навыки. К четвертому курсу я осознал: то, чему нас учат, это не то, что я хочу.

Мышление за эти годы изменилось. Я обращаю внимание на движения, на позы, на слова, но при этом я башмачник без башмаков — я замечаю и за собой что-то, что хотел бы изменить, но за другими наблюдать интереснее, чем за собой.

Владивосток — это эдакий молодой мужчина. Ему около тридцати, он вроде бы уже устоялся как человек, у него уже есть определенный статус и вроде деньги какие-то имеются, при этом он еще не знает, чего он хочет добиться, в чем стать известным. Он совершенно некультурный, невежливый, и это бескультурье видно в каждом закоулке города, но оно не отталкивает, оно - своеобразное, очаровательное.

Как житель Владивостока я могу выделить одну нашу особенность. Мы всегда торопимся, когда куда-то идем, но при этом, если кто-то захочет посмотреть на небо, он просто остановится и будет смотреть на небо.

Я совершенно свободен от предрассудков в вопросе эмигрантов. Я знаю, что мои знакомые и друзья смотрят на эмигрантов свысока, а для меня это такие же люди. Мы просто обращаем внимание на тех, кто ведет себя иначе, это желание все упростить – вот, здесь эти плохие узбеки, татары, а наши русские парни, они ух!

Я не люблю Азию, мне далека эта культура. Мне гораздо ближе старая Европа, где есть дух древней культуры, великолепных вещей прошлого, которые можно потрогать руками. Я понимаю, что в Азии тоже есть столпы, на которые можно взбираться очень долго, просто меня это не впечатляет.

К сожалению, я не был в той Европе, в которой хотел бы побывать. Меня привлекает Франция, Англия, Италия, Испания, но в глубине души я понимаю, что та Европа, которой я восхищаюсь, она ушла несколько веков назад. Я понимаю, то, что я увижу там, это не то, что у меня в голове, не тот образ, который создавали мои любимые книги.

Я не отрицаю, что могу уехать куда-то даже на пару лет, но я уверен, что вернусь.

Сейчас я не знаю, чего хочу, потому что еще год назад я был уверен, что хочу полностью отдаться карьере. Сейчас мне кажется, что найти свое место намного важнее. Я хочу понимать, что место, в котором я нахожусь, это место, где я должен быть, это — дом.