Человек, который предсказывает погоду

21.03.2014 13:52

Сегодня, в день метеоролога, мы бы хотели рассказать о людях, которые каждый день следят за погодой. Не из праздного интереса, а по долгу службы. О плодах чьего труда мы каждый день узнаем из новостей, но практически ничего о нем не знаем.

Людмила Антоновна Игнатенко

Ведущий специалист отдела долгосрочных прогнозов погоды Хабаровского Гидрометцентра

Никогда не мечтала стать синоптиком. Меня привлекала романтика, и я решила попробовать. Уже позднее поняла, что пошла по стопам своей семьи: мой дядя был наблюдателем на метеостанции, отец когда-то хотел им стать. Но почему-то я никогда не придавала этому значения.

В моей биографии ничего не может удивить, все как обычно, и я — обычный человек. В журналах нужно про других писать. Ну и что, что я работаю уже 40 лет, есть и те, кто работает дольше. Каждый может учить, лечить и предсказывать погоду. Бытует такое мнение. На самом деле, наша профессия — одна из самых сложных. Может быть, конечно, я так думаю, потому что это моя работа.

Природа — очень непредсказуемая и упрямая вещь. Главное — нами не управляемая. Циклоны, антициклоны, воздушные массы. Все они действуют по своим законам и все они, казалось бы, изучены, но узнать все, мне кажется, мы не сможем никогда. Ничто не может иметь стопроцентную оправданность.

Каждое явление уникально, оно не повторяется в точности. Это одновременно и усложняет нашу работу, и делает ее интересной.

Прошли те времена, когда, как говорится, погоду определяли с помощью палки и веревки. Сейчас в своей работе мы пользуемся гидродинамическими схемами, которые через интернет получаем из Японии, Великобритании, США. Проще, конечно, стало. На основании всех данных, которые к нам поступают, составляются приземные карты погоды. Все наносится автоматически, с помощью компьютера. Раньше у нас были специальные люди — наносители. Они раскладывали огромные карты на несколько столов, разделяли их на части, получали данные телеграммами и каллиграфическим почерком очень быстро наносили их на бумагу. Одну такую карту рисовало несколько человек, потом клеили ее скотчем, и к назначенному времени она уже была у синоптика. Потом карты стал писать специальный аппарат — на большом столе лежал чистый бланк карты, по которому бегало перо. Сейчас его уже не увидишь, разве что на фотографиях.

Во всех прогнозах есть погрешности. 100% верности не даст никто. Наши прогнозы верны примерно на 95–97 %, иногда даже на 98 %. Это считается хорошим показателем.

Хороший наблюдатель — подлинное золото. Тяжелейшие условия, небольшое вознаграждение. Истинные энтузиасты.

Техника вообще сейчас дошла до грани фантастики. Но без человека, я думаю, еще долго исследования не обойдутся. Как-то невозможно это.

Люди у нас работают замечательные. Здесь они все настоящие. Нет, я не хочу сказать, что где-то работают плохие люди, просто наши — совсем удивительные. Придет сюда человек и просто поглощается своей работой, любит ее, тонет в ней. И, заметьте, за небольшую зарплату. Наши синоптики наши — настоящие патриоты. Бывает, ругаются на работу свою, но потом всегда остывают. Все проходит: и снег, и плохое настроение.

Хабаровский Гидрометцентр был когда-то кузницей кадров. Раньше молодые специалисты приезжали сюда на стажировку из всех вузов страны. После окончания они становились настоящими специалистами. Сложно даже сказать, сколько мы выпустили профессионалов. Сейчас в Хабаровске специалистов-синоптиков не готовят.

Молодежь сейчас не хочет идти на низкие зарплаты. Такое время.

Ответственность. Есть такое во мне качество. На работу приехала устраиваться ровно в срок, третьего августа, как сказали. Пришла с документами, а мне говорят: «Кто ж на работу в пятницу-то устраивается?». Посмеялись еще надо мной. Мне это неважно, я же работать приехала. Сказали третьего — значит третьего.

Хабаровчане так прирастают к своей земле, что их ни за что отсюда не вытащишь. Можно даже не пытаться — бесполезно. Я раньше думала, что отработаю два года, как положено, и вернусь домой к родителям. Потом вышла замуж и осела здесь. Как-то возвращалась в Хабаровск из Иркутска на самолете. Смотрю вниз, а там Амур, такой необъятный… Тогда я и поняла, что никуда я уже отсюда не денусь.

Часто говорят, что синоптики врут. Это ведь не так. Хотя иногда, конечно, ошибаемся с прогнозами. Реагируем на такие высказывания по-разному: иногда ворчим, иногда смеемся. Что делать? Работа такая.

«Работа синоптиков и хирургов похожа: за ошибки строго спрашивают». Так мне когда-то сказал один врач-хирург. Он делал мне операцию, и я очень попросила его не ошибаться.

Холод закончится обязательно. Зима у нас без аномалий, как многие думают. Вот в семидесятые-восьмидесятые годы мы бегали на работу в валенках, в которые подкладывали газету.

Люди уезжают не из-за наводнения. Не мне об этом говорить. Но я бы не хотела покидать города. Мне здесь нравится.

Хабаровск я люблю. Раньше любила Иркутск и всегда уезжала оттуда со слезами на глазах. А теперь поняла, что Хабаровск — лучший.

Источник: bestmagazine.ru